Домашняя беседа (Файл MJr_4B1.WAV)
 
 

……… всегда, сегодня и везде идёт на риск предоставления человеку свободы, этот страшный, но великолепный дар. И поэтому человек падает, и Бог знает, что он согрешит, но он всё равно предпочитает эту открытую модель той малоценной и очень чудненькой закрытой модели. Именно поэтому модель, о которой я вам говорил, вот та, церковная, она не соответствует Божьему замыслу; не только, скажем, моему вкусу. Мне было бы гораздо удобнее. (Голос из зала: – По немощи нашей она, батюшка, по немощи, а?) Да, но Господь Бог тоже ведь знал  немощь человеческую, но почему-то он наделил свободой его. Наделил. Такого рода вот, так сказать, заводной мирок, он не совпадает, вот в Писании нет этого. Там совершенно другой дух и буква другая. И конечно, менее удобно всё это, для пастыря и для пасомых. Как хорошо, чтоб было… (Голос из зала: – По-монастырски…) Да, да, “опиум народа”, “опиум народа”. Это соответствует, так сказать, ну, некоторым языческим моделям, это значит так спрятаться вот,  то, что очень проницательно Маркс назвал опиумом. Потому что  –  бегство от всех проблем, бегство от жизни, бегство от ответственности, наконец, бегство от  человечности. Бог тебя послал, а ты сбежал. И сидишь чудом, да ещё и как бы с ним договорился, вроде даже ему всё посвятил… (Голос из зала: – Ему и служишь.) Да, ему и служишь, и вообще – полное удовольствие. Ну, конечно, некоторые там неудобства, но они окупаются чувством самодовольства полного и самодостаточности, но это не соответствует, это не совпадает.
Значит, проблема монастырей, она очень непростая, и мы должны сразу сказать, что монастырь в идеале прежде всего был собранием людей, которые являются иноками, они заведомо живут той жизнью, которая их отличает от всех других христиан. То есть это какая-то специфическая форма, а не эталонная форма. Не эталонная форма. В Послании сказано: “Выйдем к нему за стан, нося его поругание”. Выйдем туда, в мир. Не сказано вовсе… Ведь единственный случай, когда Господь говорит, когда вот придут дни, последние дни Иерусалима, тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы. А если бы Он был проповедником монастыря, Он пришёл бы сразу да и сказал: – Бегите все в горы отсюда! И всё. (Голос из зала: – В горы – это в монастырь, значит?) Ну, куда-нибудь подальше. Тем более, что монашеский тип жизни во времена Христа был разработан достаточно; в нескольких километрах от Иордана находились монастыри ессеев, где было и послушание, и безбрачие, и всё, вплоть до форменной одежды – всё было. Но Он постоянно против них высказывался, постоянно. В Евангелиях мы находим очень много мест, как теперь выясняется, направленных против них. Потому что, вот, скажем, у них там в уставе сказано: “Субботу надо блюсти так, что если осёл или вол упадут в яму, то не вытаскивать их.” У Христа именно это, но в обратном смысле сказано. И так далее, там всё время такие вот переклички идут. Кроме того, они говорили: “Надо любить вот своих, которые тут сидят в монастыре, и ненавидеть всех детей тьмы”. А дети тьмы – это все, весь мир. И так дальше. И они, конечно, со смаком ждали, когда всех раздолбят, и готовы были сами принимать в этом участие.
Вот как раз отец Кавиньяк, он изучал рукопись “Правила войны”, там, значит,  было такое бредовое сочинение, когда поднимутся ангелы и так далее, дьяволы столкнутся, как должны действовать праведники. Они должны… Там даётся воинский устав по образцу римского военного лагеря: оружие там, всё, они, значит, выступают… (Смех в зале.) Да, праведники выступают, причём разбиваются на когорты, какое у них там оружие, всё это расписано. То есть в материалистическом смысле. Они тут же идут, и тут им по мозгам дают, вместе с ангелами и со всеми. Вот как эти монашенки-то там думали. Они были очень небезобидные, так, при случае чего. Но было там, конечно, и хорошее, всё это, безусловно; то, что хорошее было, то можно… Но, в общем, монашество – это тема особая, я не буду её затрагивать. Оно, безусловно, имеет место, и оно явление дохристианское, и…
Вот Наташа говорит – “сложно”. Я сразу Вам отвечу,  Наташа, что никто Вам не говорил, что всё это просто. В смысле внутреннем. Когда я говорю, что это очень просто, вы мне не верите, я всегда имею под этим в виду “просто” в смысле цельности, ясности, а не потому, что это раз – и выполнил на пальцах. Да, это сложно, и тайны Евангелия сложны, и даже Богословие сложно; Честертон говорил, что он гордится, что оно сложно, потому что всё-таки это не так себе, лаптем щи хлебать, кое-что там есть. Так что тут всё… Во всяком случае, монашество есть… Понимаете, “инок” есть “иной человек”, и исключение – оно подтверждает лишь правило, подтверждает правило. И к тому же, монашество – явление внехристианское. Столетиями и даже тысячелетиями языческие религии имели монашество со всей своей практикой;  а христианство в период начальный его не имело, а, скажем, протестанты его вообще не имеют; а с другой стороны, каждый христианин – и вы, и я – в чём-то мы тоже иноки. Тут вопрос тонкий. В чём-то, в каком-то внутреннем смысле.