alexandrmen.ru,  alexandermen.ru

1000 лет и 2000 языков
лекция в ВГБИЛ 3 ноября 1988 г.

Фонограмма (2:18, 33Mb)


Дорогие друзья!

Это очень уместно под сводами этой библиотеки, которая хранит здесь многочисленные сокровища духовной культуры, коснуться роли одной великой книги в культуре нашей страны и культуре мировой. Речь о книге, которая называется Библия, что в переводе с греческого означает «книги».

1000 лет тому назад вместе с христианством эта книга появилась в Древней Руси. Поэтому ее биография в России насчитывает десять веков, хотя, быть может – и вполне вероятно – что еще до этого времени какие-то экземпляры церковнославянской Библии были у тех верующих христиан, которые жили в Киевской Руси еще до ее крещения при князе Владимире в 988 году.

Итак пришла и на Русь Библия. И это событие было чревато многими глубокими процессами в культуре на протяжении всех последующих десяти веков. В этом факте пришествия Библии в Киев, на Русь уже заключалась будущая «Троица» Рублева, мысли и творчество Достоевского и многое другое во всех сферах культуры – и в живописи, и ваянии, и в зодчестве, и в философии. таким образом, огромное значение этого факта невозможно переоценить, и его не отрицают люди, которые относятся к Библии просто как к памятнику Древнего Израиля.

Надо сказать, что Библия – это странная книга, загадочная. Едва ли в мировой литературе найдутся книги, которые бы вызывали столь противоречивые подходы. Достаточно сказать вам, что Библия была предметом необычайного почитания – посмотрите, как изготовлялись древнерусские библейские манускрипты. многие из вас, наверно, знают, как выглядело Остромирово Евангелие – первая из сохранившихся до наших дней библейская рукопись XI века (1056-1057 гг.). И буквы, и виньетки, и миниатюры – все показывало, что на эту книгу смотрели люди, изготовлявшие ее, как на драгоценное сокровище. В то же время Библия была предметом нападок, полемики, глумления. Вокруг нее всегда на протяжении многих столетий и тысяч лет ее существования в человеческом роде бушевали страсти религиозные, общественные, идейные.

Поэтому сегодня внимание наше приковывается к ней в связи с тысячелетием крещения Руси, потому что это была не просто одна из книг, а книга особенная. Вы, наверно, знаете, что Библия была первой из книг, которая подвергалась целенаправленному уничтожению. Конечно, в войнах, всевозможных социальных катаклизмах гибли целые библиотеки – но Библии отыскивали и уничтожали еще за полтора века до нашей эры при ассирийском царе Антиохе Епифане. Экземпляры Библии отыскивали чиновники императора Диоклетиана, для того чтобы сжигать и уничтожать. Но в то же время Библия была первым литературным произведением, переведенным на иностранный язык. Поэтому говорить о ней здесь тоже уместно, т.к. в этой библиотеке, где собранные многочисленные сокровища мировой литературы, делается очень важное дело. Быть может, труженики, которые здесь находятся, даже не полностью отдают себе отчет в том, какое это дело. А я вот напомню вам простую вещь: до революции, в XIX веке очень многие культурные люди знали греческий язык, его изучали в гимназии. Но в русскую культуру Гомер вошел именно потому, что его перевел Жуковский. И книга, когда она переведена на иностранный язык, становится частью иной культуры. Труд переводчика – это окно, открытое в мир. Поэтому он является одним из самых благородных форм культурного творчества, благородных и крайне трудных, потому что перевод – не надо вам об этом говорить лишний раз – это не подстрочник, это новое творчество. Наш один известный и прославленный переводчик (многие вы его знаете) говорил: «Переводчик должен обладать литературным даром, который ни в чем не уступает дару автора оригинала». Значит, это творчество ради того, чтобы мир дышал полной грудью, чтобы создания различных культур могли перекликаться друг с другом, чтобы они могли пользоваться плодами культуры, созданными за пределом их страны.

Впервые Библию стали переводить за триста лет до нашей эры в огромном египетском городе Александрии. Это в Нью-Йорке древнего мира появились первые греческие рукописи Библии. До нас дошли фрагменты этих рукописей, почти современные этому переводу. А потом началась длительная, многовековая и увлекательная история перевода Библии на различные языки.

В Киевскую Русь она пришла в переводе Кирилла и Мефодия. Этот перевод был сделал примерно за сто лет до крещения Руси византийскими миссионерами, братьями-апостолами славян. И надо сказать, что этот перевод, сделанный с греческого, до сих пор представляется специалистам столь прекрасным и совершенным, что уже многие поколения ученых пытаются реконструировать именно этот перевод, потому что наша современная церковнославянская Библия уже во многом отличается от этого перевода. Дело в том, что Кирилл и Мефодий сделали не полный перевод – они подготовили в основном те части, которые были необходимы для богослужения. Поэтому, дополняя впоследствии, делали переводы уже не с греческого, а иногда с латинского, с вторичных текстов, и работа, огромная работа текстологов требуется для того, чтобы приблизиться к первоначальному тексту Кирилла и Мефодия – и работа эта еще не закончена! Ей занималась библейская комиссия, которая прервала свою работу в 1921 г., после смерти своего директора Ивана Евсеевича Евсеева, крупнейшего нашего текстолога.

Но когда Кирилл и Мефодий переводили Библию на церковнославянский язык, уже она существовала в десятках переводов. Где-то во II веке ее перевели на сирийский язык, причем несколько раз. В 4м веке Иероним Стридонский Блаженный перевел Библию на латинский язык, который называется «Vulgata», хотя до него уже были другие италийские переводы. Примерно в это же время появляется коптский перевод, эфиопский перевод. В начале V века Месроп Маштоц сделал перевод Библии на армянский язык, письменность которого и создается для этого. Потом появляется грузинский перевод. И так, постепенно распространяясь по миру, Библия переводится на все большее число языков. Сегодня этих переводов почти 2000, причем переводов на новоевропейские языки насчитываются десятки и сотни. Почти каждое десятилетие выходит новый. А для чего нужны эти варианты? Подумаем о тайне и труде переводов. Перевод – это всегда интерпретация, это всегда не то что бы искажение, но какое-то преломление подлинника, не говоря о том, что другой язык обладает своими особенностями, а человек переводящий должен в первую очередь учитывать особенности того языка, на который он переводит, иначе он будет создавать что-то варварское. Здесь, как говорил Пастернак, необходима намеренная свобода у переводчика, но такая намеренная, чтобы она не искажала замысел и дух оригинала. Это сложнейшая задача, поэтому над ней бились переводчики на протяжении многих столетий. Вот почему, несмотря на то что английский перевод – так называемый короля Якова – пользовался в течение нескольких столетий большим авторитетом, возникла необходимость новой версии в конце 19го века, т.н. пересмотренной версии. А потом, как грибы, стали расти различные переводы: более строгие научные, популярные, сделанные на жаргоне улицы, на простом языке толпы, на газетном языке. И каждый раз читатели разных стран поражались, как будто они заново открывали эту книгу.

Таким образом, эта история неотделима от истории культуры. Если кто-то из вас хоть как-то касался немецкой культуры, он знает, что перевод Библии, сделанный Мартином Лютером, положил начало новой немецкой литературе. Вместе с переводом как бы создался язык, потому что Лютер должен был выбрать из нескольких диалектов какой-то один, чтобы ориентироваться на него. Он это сделал и тем самым унифицировал литературный язык (???? 15.17). Это же происходило и с целым рядом других языков.

Греческий, перевод с которого делали Кирилл и Мефодий, был принят в древней Церкви, считался наиболее аутентичным, наиболее ценным. Он назывался «Септуагинта», потому что, по преданию, его делали семьдесят переводчиков. Может, предание и преувеличивает, но с учетом переводческого труда это нисколько не кажется фантастичным – семьдесят людей трудились над этим. Кстати, Лютер работал не один – у него была целая группа друзей, сподвижников (???? 16.10). И он говорит: «Иногда мы бились неделями над одной фразой». Это, конечно, происходит при переводе любого литературного произведения. Но ведь здесь было произведение особенное, ибо здесь было очень важно донести и смысл оригинала, и его красоту. И этот смысл был особенно важен, потому что идейные столкновения, которые волновали Европу, часто были связаны с толкованием библейских текстов – в частности, так было в случае Реформации.

Итак, эти переводы продолжали умножаться и продолжают умножаться теперь. Но вот вопрос о русской Библии встал в конце 18го века. Это был трудный вопрос. Дело в том, что у него были большие противники, и в начале 19го века эти противники сформировали определенную школу. Известный адмирал А.С. Шишков (как называл его Пушкин: «супостат разума») говорил: «Как можно Слово Божье передавать, искажать этим ужасным языком!» Он считал, что русского языка вообще не существует – что есть только славянский, вульгаризированным жаргоном которого является русский язык.

Первая попытка русского перевода была осуществлена в самом конце XVIII века в нашей Московской духовной академии, которая сейчас находится в Загорске. Тогдашний ректор Фотий сделал перевод одного из важнейших разделов Нового Завета - послания апостола Павла к Римлянам. Он зачитал вслух этот перевод и потом его напечатал дважды.

В начале XIX века образовалось Британское библейское общество; сегодня таких обществ насчитываются десятки, которые издают и распространяют Священное Писание. Так вот представитель этого Общества, пастор Паттерсон, приехал в Россию испросить разрешения государя издать Библию для протестантов Российской империи, преимущественно населявших Прибалтику. Александр I сказал: «Конечно, это хорошо – но почему русское население не может иметь такой Библии?» И был поднят вопрос о создании Российского библейского общества. Поскольку правительство поддерживало эту идею, оно было создано. Это было добровольное общество, «неформальное объединение», как бы мы сейчас сказали; пользовалось оно государственными субсидиями, это было его особенностью. Общество стало издавать русские Библии, переводить книгу за книгой, но все это кончилось трагически. Дело в том, что это Общество было интерконфессионально, т.е. в него входили представители всей христианских исповеданий, которые существовали в Российской Империи. Следовательно, там были и католики, и протестанты, и представители армяно-григорианской Церкви, и другие. И вот это было непривычно и неприятно для многих консерваторов. А поскольку Общество поддерживал князь Голицын, известный приближенный Александра I, против которого были многие партии вооружены – как реакционные (они считали его разрушителем), так и передовые (которые считали его ханжой). Так или иначе, эти силы сумели сломить императора и заставить его закрыть Общество. Последнее время существования Общества стало его агонией: целые тиражи Библий сжигались на кирпичных заводах Синода. Этот акт варварства впоследствии вызывал ужас у многих представителей Русской православной Церкви.

Николай I полностью пресек все попытки издания Библии на русском языке. Булгарин недаром доносил Бенкендорфу, что Библия – книга республиканская, если ее читать с соответствующим толкованием, и он это прекрасно понимал. Это была книга священная, но в ней было столько филиппик против монархий, против деспотизма, что ее легко мог читающий человек использовать как аргумент против самодержавия. Поэтому началась охота за теми, кто переводил Библию на русский язык. Приближенный к царской семье, протоиерей Герасим (Павский), один из основателей русской филологической науки, сделал несколько переводов Ветхого Завета. Он читал их только своим студентам. Студенты сделали копии, распространили литографированные экземпляры, причем очень дорого это стоило – это был первый в России самиздат. И, надо сказать, что после доноса началась охота: все экземпляры были изъяты, их уничтожили, осталось всего несколько штук. Сам протоиерей Герасим подвергся чудовищному давлению: в течение двух лет его травили, судили, заставляли писать всевозможные объяснительные и покаянные документы. Впрочем, он дождался смерти императора и был амнистирован прижизненно, и его переводы частично были опубликованы еще при его жизни.

Другой пример – архимандрит Макарий (Глухарев), замечательный русский подвижник, который жил на Алтае и насаждал культуру и христианство среди алтайских народов. Рассказывая народу содержание Библии, он все время мучался мыслью, что «вот я говорю об этих священных и важных вещах алтайцам, а мои соотечественники читают эту книгу по-славянски – на языке, который уже не понимают очень многие». И он написал об этом сперва церковному начальству, а потом и царю, Николаю I. В этих письмах он писал, что были уже восстания, мятежи, наводнения – и будут другие бедствия, если Слово Божье будут скрывать от людей, это кончится катастрофой. Конечно, результат был нулевой. Пока архимандрит Макарий сидел на Алтае, он перевел весь Ветхий Завет с древнееврейского языка, но его оттуда изгнали и по существу лишили всех возможностей действовать. Пытаясь издать за границей свой перевод, он выпросил командировку, но не успел уехать и умер.

Только после смерти Николая I стало возможным перевести Библию на русский язык и издать. Инициатором стал известный митрополит Филарет (Дроздов), личность очень яркая, многосторонняя, противоречивая, но всегда выступавшая как инициатор и ревнитель перевода Священного Писания. Он поднял этот вопрос на первом синоде, когда короновали Александра II. Синод одобрил это решение – и вышла та Синодальная Библия в 1876 г., которой мы пользуемся и теперь, больше переводов не было, были только отдельные книги.

Что же мы можем сказать о влиянии Библии на культуру мира? Если бы только об этом я говорил несколько часов, уверен, что мне бы этого не хватило. Потому что мировая поэзия жила библейскими образами, кого бы мы ни взяли – (???? 25.53), Ломоносова у нас, современников наших – Томаса Манна, Пастернака, Рильке. Это все пронизано библейской тематикой и сюжетикой. Если перечислять поэтические произведения только на русском языке, посвященные так или иначе библейским сюжетам и проблемам, то не хватило бы многих страниц. По существу каждый поэт затрагивал эти темы. Например, еврейские псалмы перелагались неоднократно – и близко к тексту, очень близко, как недавно в «Новом мире» появились переводы С.С. Аверинцева – наверно, все вы видели и читали эти переводы шести псалмов. Также были бесконечные парафразы – от Симеона Полоцкого и Ломоносова до более поздних.

О живописи говорить не буду. Стало общим местом, что люди, попадающие в любую художественную галерею – Эрмитаж, Третьяковку, Музей изобразительных искусств – не знакомые с Библией, ходят по залам как будто вслепую, потому что они не знают оснований европейско-русской культуры, так как эта культура вырастала на библейской почве, она так или иначе была связана с библейской тематикой. Поэтому любой человек, будь он верующий, атеист или скептик, он должен знать эту книгу, которая является неотъемлемой частью нашей и мировой культуры. Если вы откроете любой учебник, любое руководство по литературе, где есть раздел о Библии, вы там найдете следующее определение: «Библия есть сборник легенд, поэзии, фольклора, летописей и т.д.» Верно ли это? Конечно, верно. Но это чисто внешнее определение, потому что мы можем поставить на одну полку серию книг, которая будет содержать в себе стихи, прозу, фольклор – но они не будут иметь никакого отношения друг к другу. На самом деле Библия – это стройное здание, выстроенное из различных материалов, в котором присутствуют все жанры: басни, притчи, лирическая поэзия, эпос, сказание, легенда, афоризма – все в ней присутствует. Но это не хаос, это очень стройное здание, причем выстроено оно весьма своеобразно. Скажем, если мы возьмем «Божественную комедию» Данте, то мы заметим, что это произведение выстроено благодаря очень четкой архитектонике – от первой строки, от первой терцины до последней все там продумано, и каждая часть заканчивается одним и тем же указанием на светило и звезды. В Библии этого нет. Там архитектоника иная, там все строится таким образом, что вот этот разнообразный и казалось бы несоединимый материал пронизывают тонкие, но прочные нити сквозных тем, и они, как бы повторяясь, все глубже и глубже рассматривают одну и ту же проблему.

Я могу привести один пример. Вот слово «завет». Вы знаете, что Библия делится на Ветхий и Новый Завет. Это слово повторяется очень часто в Библии, но оно имеет разное звучание. Сначала это мысль почти первобытного человека о том, что между ним и Высшим существует какая-то связь, какой-то союз (славянское слово «завет» по-русски означает «союз»), некий союз с небесами. А позднее уже это становится еще более важным – это призыв человека активно участвовать в мировом процессе, быть соучастником провиденциальных свершений в мире. Человек не марионетка, не пассивное существо, подчиненное слепому року, это существо, которое свободно должно следовать высшему велению. Свободно, и это подчеркивается еще одной темой – темой непослушания. Все те, кого призывает Высшая воля, оказывают ей сначала сопротивление, не желая ей подчиняться. Многие из вас, наверно, знакомились с содержанием Библии, поэтому помнят, что Авраам, которого Бог призывает, все время сомневается, что это будет так, как Бог ему говорит. Моисей вообще отказывается идти в Египет и вызволять свой народ из рабства. Пророки, которых призывает Бог, тоже не хотят, противятся, им горько говорить народу такие тяжкие истины, бросать им в глаза такие упреки и предсказывать такие горькие результаты отпадения от правды. Они сопротивляются, но потом понимают необходимость этого и свободно подчиняются высшему велению.

Вот это одна из библейских тем. И, наконец, вопрос еще один: а есть ли в ней что-то еще сверх него? Какой-то литературный ключ и какое-то духовное основание, несомненно, есть. О чем эта книга? Если говорить о содержательной ее части, то это отнюдь не беспорядочный набор фольклора, сказаний и пророчеств. Библия – это книга о Христе. Вас, наверно, может это удивить, потому что те из вас, кто хотя бы держал Библию в руках, прекрасно знают, что Евангелие составляет лишь незначительную часть, что Ветхий Завет по количеству страниц намного превосходит Евангелие. Тем не менее я продолжаю утверждать, что эта книга о Христе, и сейчас объясню, почему.

С самой глубокой древности человек всегда осознавал, что за явлениями природы стоит нечто, что придает смысл всему мирозданию – некое высшее начало, высшие силы. И человек видел эти силы в безмолвных горах, в далеком море, в деревьях, в огромных валунах. Он поклонялся природе, полагая, что она его спасет и защитит. И вот эти незримые силы он изображал в человеческом и зверином подобии, это были боги язычества, которые далеко не всегда были существами моральными. Они были могущественны, но не моральны. И даже сознание человека прежде всего ориентировалось на магию, на способность свою воздействовать на эти силы. Сознание мага живет у каждого современника, магия вообще предшествовала науке. Воздействовать на силы в своих интересах – человек пытался это делать; не знаю, насколько это было успешно, но на протяжении десятков тысяч лет эта система господствовала в культуре всех народов. И только за несколько столетий до появления Евангелия в сознании человечества произошел переворот: тогда появились великие учителя, создавшие нашу современную культуру. Властители умов нашего времени, по крайней мере большинство из них: тогда появились создатели Упанишад, Будда и другие великие буддийские учителя и его последователи – Лао Дзы, Чуань Дзы, Конфуций; греческие философы. Они отвергли магическую систему, они сказали: «Человек, познай самого себя, познай жизнь, познай истину!» Это было совсем новое воззрение, которое потрясло старый свет. Индия, Греция, Персия, Ближний Восток – все захвачено было этим движением. И сегодня у нас, если брать весь мир, то так или иначе, сегодняшняя культура связана с этими учителями.

Но последним и самым важным словом в этих учениях была мысль о том, что высшая тайна, предельная тайна жизни отделена от обыденности; что человек, только отрешившись от всего, от всякой суеты, в каком-то особенном созерцании может проникнуть за завесу этой космической тайны. Но получалось, что высшее начало не имело отношения к жизни; что оно было доступно только тем, кто уходил в пустыню и в леса, кто становился отшельником, созерцателем, йогом. И вот между этими двумя полюсами – язычеством, которое обоготворяло природу и человеческие страсти, и великими учениями, которые говорили, что высшее начало, может быть, даже не знаете о нашем существовании (так по крайней мере говорил Аристотель) появляются библейские пророки.

Они говорят: «Да, последнее космическое Начало непостижимо для человека. О Нем действительно нельзя сказать в человеческих терминах. Оно действительно превосходит все земное и тварное». Но при этом им открылось, что высшее Начало имеет к нам отношение: что мы, люди, несем в себе искру вот этого Начала. И между Ним и нами существует определенная связь. И эта мысль и составляет основной стержень Ветхого Завета. Человек не случайное явление, не какой-то пузырь на кипящей пене земли, а образ и подобие Творца. И еще в Ветхом Завете была одна важная тема: мир не стоит на месте, не развивается кругами, как думали некоторые философы и как кто-то думает сейчас, что у него нет шанса кардинально измениться; пророки учили, что человечество и природа имеют высшую цель, что эта цель – совершенствование человека в нравственном отношении, и что человеческий дух будет победителем над природой, природа преобразиться; что есть цель, в которой будет царствовать самое высокое, самое прекрасное. Они отлично знали, что в мире царствуют низость, подлость, жестокость, ложь, но они говорили: «Это временно будет царствовать, а на самом деле на земле будет царство Божье, которое должно прийти в мир». И они прямо так говорили, что тот, кто его принесет, будет царь. Царь – «помазанник», как в древности говорили, - по-гречески «Христос». Поэтому это слово, этот термин стоит в центре чаяний Ветхого Завета. По-древнееврейски это слово звучит как «машиах» - «царь», и его ожидали как совершителя божественного акта вторжения в этот мир.

Ну, и если Ветхий Завет есть ожидание, есть стрела, нацеленная в будущее, есть поток, который течет куда-то в океан – то Новый Завет есть ответ. Является царство Божье, о котором говорит Иисус Назарянин, который составляет центр Нового Завета. В Новом Завете Он признан Христом – Тем самым, с Которого начинается новая жизнь. Он говорит о Себе: «Вот вышел сеятель сеять, он взял горсть и бросил в землю. Одно упало при дороге, и его склевали птицы. Другое упало в траву, и его заглушила трава. третье упало на каменистую почву, быстро выросло, но потом от жары засохло. И только одно из них попало на добрую землю». Он сравнивал себя с сеянием. Он говорил: «Царство Божье приходит неприметным образом». Оно входит как некая новая реальность, новая жизнь, когда человек может прикоснуться к источнику бытия, когда он получит силу для нравственной жизни. Не просто для выполнения нового и скучного этического кодекса, который никогда не вдохновит никого, а только для того, чтобы нравственные крылья выросли у человека. Такова основа текста Евангелия. И это слово, которые было возвещено и произнесено людям, оно, естественно, задело традиционные, консервативные силы, и поэтому в течение одной недели совершается драма, о которой вы, вероятно, знаете.

Все вы, наверно, читали и «Мастера и Маргариту», и «Плаху» Айтматова, и Домбровского – но это все отражения, и нельзя судить по отражениям об оригинале. На самом деле ни одна из трех упомянутых книг не может претендовать на точное отображение Евангелия. Именно потому Евангелие обладало уникальной силой. Я задам вам только один маленький вопрос, а вы подумайте. Вот когда христианство пришло на Русь, с чем оно пришло? Оно пришло с богатейшей литературой, иконописью, архитектурой, традицией, обрядом, легендами, преданиями – это была мощная византийская христианская культура, которую Русь благодарно приняла, претворила в тигле собственной культуры и создала русскую культуру. Может быть (???? 42.50) у него не было ни храмов, ни икон, ни каких других аксессуаров – оно пришло только Евангелием, больше у него ничего не было. И именно Евангелие победило языческий Рим – и вы не думайте, что это была какая-то жалкая культура, это была очень мощная культура. У христиан не было храмов, но у язычников были и Парфенон, и пантеон, и пирамиды – все у них было. У христиан не было икон и изображений – а у язычников были Фидий, Эвкип и все огромное бессмертное античное искусство. У христиан вся литература сводилась вот к этой книге – а язычество имело огромное литературное богатство, начиная с гомеровского эпоса и кончая тем, что было написано во времена евангелистов, ведь евангелисты были современниками Сенеки, Ювенала, Тацита, Марциала, Иосифа Флавия. Вот этот мощный мир огромной культуры, которая опиралась на столь же мощную поддержку римского рабовладельческого государства – это была огромная стена, и первые христиане вышли против нее в бой только с этой книжкой и с верой в сердце. Именно здесь заключена главная сила христианства, именно в этом стержень его и всей Библии. Мы, христиане, не может считать себя в лучшем положении, чем, скажем, индуисты, потому что у индуистов тоже есть отличный храм, есть прекрасные иконы, статуи, литература священная и светская, поэзия, традиция – все есть. Я думаю, многие из вас читали индуистскую литературу, которая у нас переводится довольно широко. Она не хуже по-своему. Значит, дело не в плодах, которые выросли на дереве, а в самом дереве, в его корнях. И мы должны это понимать, потому что всякая культура имеет свои корни. И если эти корни подрублены, культура начинает шататься, и европейская культура имеет корни в этой книге – не просто как в листах, но в ее сути, которая состоит в том, что открывается новое видение и последней реальности, и человека. Человек назван там «сыном Бога», человек – не просто млекопитающее, которое оказалось более образованным, чем другие, а потому что человек действительно причастен к Космосу и несет в себе некую высшую печать. Человек только тогда может действительно называться человеком, если он соответствует этому, если он стремится к этому, и без этого основания мы никогда не добьемся нравственного перерождения, если мы будем думать, что нравственность – это некий условный код, договоренность, чтобы нам было удобней. Тогда все упадет. Это основано на вечных, бессмертных, космических законах. Об этом говорит нам Библия.

Она говорит нам также и о том, что в основе всего лежит цепь и план; что несмотря на сопротивление людей, несмотря на злую волю, несмотря на все катаклизмы, все равно поток истории идет в определенном направлении, который нацелен на благо; что мы не простые созерцатели этого потока, но мы его участники, несущие за него ответственность – каждый на своем месте.

И, наконец, последнее. С литературной точки зрения, самым оригинальным в Евангелии – главной части Нового Завета - являются притчи. До Христа притчами назывались просто краткие афоризмы. Только Он использовал небольшие изящные новеллы, для того чтобы раскрыть какую-то мысль. Эти новеллы не навязывали некой морали – они заставляли человека задуматься, и главное было в них – это призыв: час настал; время пришло; человек должен быть готов отвечать за свою жизнь, за свои поступки. причем все это рассказано на простейших примерах: там нет фантазии Востока, там нет каких-то необычайных картин и персонажей, как в легендах древности. Там все необычайно просто: там говорится о пастухах, о рыбаках, о женщине у очага, которая потеряла монетку или сквашивает тесто. Для чего это сделано? Для того чтобы мы поняли, что обычная, простая, тривиальная жизнь, которая нам кажется серой и скучной, может быть наполнена высшим смыслом. А серой она нам кажется только потому, что наша душа - серая. И в обыкновенном можно найти обыкновенное, в конечном – бесконечное. Оно здесь рядом, оно, подобно поэзии, находится здесь, у нас под ногами, - как выражался поэт. Значит, все это близко: близко Царство Божье. Оно уже находится в сердце человека, и поэтому Христос говорит: «Царство Божье внутри вас – может быть, а может и не быть; может быть совсем другое царство».

Вот в этом сила – художественная, духовная, философская – этой книги. Вот почему ее перевели на 2000 языков и продолжают переводить. Вот почему ее издают миллионами экземпляров - карманных, детских, буклетов, альбомов, с иллюстрациями, без иллюстраций, с комментариями, без комментариев. Вот почему на каждую строчку этой книги можно найти целый стеллаж комментариев, и если бы собрать в одну библиотеку все комментарии на Библию за все времена, то думаю, что они не влезли бы даже в это обширное книгохранилище – так много их было и будет еще. И каждая эпоха находит в ней нечто свое, и каждый человек – будь он скептик, атеист или верующий – вынесет из нее свое. Но главное, чтобы он читал ее непредвзято и внимательно, понимая, что есть вещи, которые открываются только тогда, когда человек подходит к ним с открытостью, спокойствием, доброжелательностью и желанием понять.

Благодарю за внимание.

 

Как-то одна пожилая, не имеющая образования женщина сказала вечному студенту, кончавшему второй институт: «Учись, учись, сынок. Помрешь – земля умнее будет». Не считаете ли вы, что в сегодняшнем контексте развития всех наук, в том числе и теологии, предельно сблизились понятия души и ноосферы?

Они всегда были близки. «Ноосфера» происходит от греческого слова «нус» (νούς), что значит «разум», можно переводить как «дух». Конечно, ноосфера включает в себя человеческую душу и собственно из нее и состоит. А в отношении бессмертия, по-видимому, это факт, который наука впоследствии подтвердит.

 

Как вы относитесь к трудам философа Н.Ф. Федорова?

Сама идея Федорова, что человек будущего будет конкретно и активно участвовать в преображении мироздания, глубоко библейская. И кто из вас знаком немного с Федоровым, поймет, что я говорю. Библия говорит о преображении мира – и Федоров тоже. Но его методы кажутся теперь наивными, научными – но научными в XIX веке, в нем что-то архаичное есть.

 

Как изменилось христианство нашего времени на Западе и у нас в России?

Естественно, христианин, живший в Римской империи, отличался от христианина, жившего в XIX веке в России или от современного христианина, живущего во Франции или здесь, в Москве. Меняются какие-то внешние вещи, но суть христианства всегда остается та же.

 

Как, по-вашему, должно быть устроено общество будущего?

Ну и вопрос. (Смех в зале.) Думаю, что максимально справедливо.

 

Насколько помнится, библейский Бог всегда карал Свой народ? Как связать это со свободой выбора «верю – не верю»?

Дело в том, что мы не совсем правильно понимаем здесь кару. Когда человека предостерегают от ядовитого растения или от пищи, которая ему повредит, но он все-таки нарушает это предупреждение и ест эту пищу или растение, потом он страдает от этого. Здесь нет никакого наказания, здесь есть естественный результат. И Творец говорит в Писании народу Божию: «Вот, Я полагаю перед тобой два пути: путь истины и лжи, добра и правды». И говорит человеку, что ждет его на каждом из этих путей. И когда человек, отвергнув нравственные эти заповеди, идет по пути противоположному, и когда на него обрушиваются всевозможные бедствия, человек говорит: «А где был Бог?» Да Он давно уже все сказал и все это предсказал!

 

На Западе в храмах всегда присутствуют изображения Страшного суда. Что это такое? Соответствует ли это любви Бога к человеку?

Не надо думать, что любовь Божья в Библии – это что-то сентиментальное и слащавое. Подумайте о том мемориале, участие в котором мы сегодня принимаем. Можно ли перед злом преступления оставаться равнодушным человеком? Нет. Тем более Бог не может.

 

2000 языков – это красивый образ, или вы имеете в виду нечто реальное?

Значит, примерно 1850 переводов, но к этому надо добавить несколько переводов на один язык: десятки переводов на английский, французский – в общем, получится около двух тысяч. Так что это не красивые фразы, это почти точно. Так же как и 1000 лет крещения Руси – крещеные христиане были в Киевской Руси еще до крещения. А язычники тоже были после 988 года.

 

Расскажите, пожалуйста, о структуре Священного Писания. Поясните понятия Пятикнижия, Каббалы, Талмуда.

Сейчас попробую. (Смех.) В любом учебнике вы найдете эту информацию. Сейчас вышла книга "История (???? 59.04) Древнего Востока", там об этом сказано. Есть книжка Шифмана "Ветхий Завет и его мир", там тоже сказано. Ветхий Завет делится на три части. Пятикнижие – это пять книг, носящие имя Моисея. Потом идут т.н. исторические книги, потом идут книги учительные и пророческие. Более ранние – это Пятикнижие, пророки и учительные книги – три части. Пятикнижие говорит о создании ветхозаветной Церкви, общины верующих. Исторические книги говорят о том, как эта общность формировалось. Пророки являются центральной частью Ветхого Завета. Учительные книги говорят о жизни человека: это книга Песня Песней с ее гимном любви; это книга Экклезиаста (ее можно прочесть в новом переводе Дьяконова) о бренности всего земного; это книга Иова, которая лучше Достоевского поднимает вопрос о страдании невинного человека. Таковы учительные книги. Что касается Нового Завета, то он делится на четыре Евангелия и Апостол. Апостол – это первая книга, изданная типографски на Руси Иваном Федоровым. Апостол включает книгу Деяний апостолов, послания апостола Павла и других апостолов и в конце Апокалипсис – книга о мировой истории. Что касается Талмуда и Каббалы, то эти традиции не являются библейскими, они принадлежат иудаизму – религии, возникшей после христианства, потому что если говорить о последовательности религий, то Ветхий Завет создавался в лоне древней израильской культуры. В конце этого периода, перед Евангелием, эта культура называлась иудейской, потому что там жили люди, называвшие себя иудеями. После христианства возникает новая священная литература – она называется талмудической литературой. Она и формирует иудаизм – религия, которая уже национальная религия. Национальная религия, которую исповедует в основной еврейский народ и некоторые иудаистские общины. Так вот это уже иудаистская культура, она создает Талмуд в первые века нашей эры и произведения Каббалы – это уже средневековая литература. Так что к Библии это имеет косвенное отношение. Это выросло на основании Библии, так же как христианская литература и мусульманская. Ибо Коран – тоже есть вариант библейский. Мусульмане ведут свое происхождения от Авраама – духовно, от Авраама, как и христиане, как и иудаисты; это общая почва, безусловно. Надо сказать, что наличие Корана у мусульман только на арабском языке – это специфика ислама. У нас есть русский перевод Корана, который сейчас вышел, но это не мусульмане издавали, а советские востоковеды. То же самое было и с древней литературой других религий. В частности, Авеста, священная книга персов начала переводиться только в XVIII веке, а до этого она была только на своем языке. Таким образом, как я уже говорил, Библия была одной из первых книг, переведенных на другие языки, и она пошла по всему миру благодаря этим переводам. Ни Коран, ни Авеста, ни другие священные книги мира не переводились. Переводиться они начали только сейчас. Надо сказать, и Каббалу с другими «полусвященными» книгами иудеев стали переводить довольно поздно.

 

Как представлять учение Библии в современной общеобразовательной школе?

Если ограничиваться современными программами – очевидно, в пределах ее исторического, литературного и духовного значения. В конце концов, как мы изучаем Достоевского в школах? Разве мы можем изучать «Братьев Карамазовых», вычеркнув мировоззрение Федора Михайловича, а изучать только его стилистику? Это бред. Так же нужно изучать и Писание.

 

Считаете ли вы, что Евангелие призывает к непротивлению злу насилием?

Не считаю. Если бы было так, то Христос не изгнал бы торгующих в храме плеткой. Очевидно, именно (???? 1.05.02) Ирода лисицей, а фарисеев отродьями змеиными.

 

Как вы относитесь к творчеству Ильи Глазунова, который пишет много картин и икон на религиозную тематику?

Знаете, я не искусствовед, я не могу оценить. Я считаю, что картины, написанные на эту тематику, интересны прежде всего тем, что вызывают пристальное внимание. Художник Илья Глазунов точно, верно оценил интерес своих современников. (Аплодисменты.)

 

Храм Христа Спасителя можно восстановить на народные деньги. Если это хорошо, пусть будут аплодисменты.

Не та у нас техника. (Смех.) Там же болото. Только в прошлом веке можно было (???? 1.06.02) (Аплодисменты.)

 

О. Александр, вы затронули вопрос принятия христианства на Руси. От одних я слышал, что это было чистое православие, и католики уже тогда отошли от Христа. Другие говорили, что это было католичество с восточной обрядностью, и католицизм от Христа не отходил. Как думаете вы?

Когда было крещение Руси, не было ни католиков, ни православных. Церковь была одна, так что тогда все было нормально. Конечно, были разные традиции на Востоке и на Западе, но нельзя же всех под одну гребенку чесать. Главные разделения начались уже после крещения Руси.

 

Как, по вашему мнению, стоит рассматривать предание о пребывании апостола Андрея Первозванного в Киеве?

Это правдоподобная легенда, потому что нам известно, что в античные времена Кавказ и некоторые южнорусские места, в частности, берег Черного моря – там бывали греки, всевозможные торговцы. Вы знаете, что Одесса была основана греками. А раз появлялись люди из античного мира, могли приходить и христианские проповедники. Мы знаем, что на Босфоре уже в первые века христианства появляются памятники христианских захоронений. поэтому опровергнуть эту легенду могут только те, кто докажет, что апостола Андрея там не было, но это довольно трудно, потому что он обладаем презумпцией невиновности. Даже в такие трудные времена, когда наша историческая литература была в больших тисках, академик Грек, крупный специалист по древней Руси, высказывался по поводу пребывания апостола Андрея, что это было возможно.

 

Что было бы с историей нашей культуры, если бы князь Владимир выбрал бы не православие?

Я еще раз уточняю, если бы он принял не христианство. У западных народов, конечно, облик культуры был бы другой. На эту тему вы можете найти подробный ответ в журнале «Вопросы философии» №6 за этот год, статья называется «Выбор князя Владимира».

 

Из ваших слов создалось впечатление, что вся европейская культура выросла из Библии. «Отвергнув магические представления о природных силах и переместив центр внимания на познание самого себя, - говорите вы, - христианство открыло новые духовные перспективы». Чем же объяснить то, что в эпоху Возрождения христианская европейская культура так сильно опиралась на магию, на натурфилософское знание, особенно с учетом того, что этим часто занимались лица духовного звания и даже некоторые папы?

Вопрос очень интересный. Один мудрец говорил: «Чем выше учение, тем труднее оно для человека». И не надо думать, что семя, посеянное Евангелием, универсально и сразу дало всходы. И в древней Руси были процессы христианизации очень трудные и сложные. Средневековая Европа лишь внешне усваивало хриситанство. С моей личной точки зрения, история христианства только началась. Все это были попытки, и поэтому возник кризис ренессансный, когда вместо христианского гуманизма стали источник его в античности. Конечно, античность тоже является одним из важнейших факторов европейской культуры, но тем не менее если античность была возрождена, то надо было возродить и христианские идеи – и это тоже происходило. Кто знает имена Франциска Ассизского, Мейстера Экхарта, Григория Паламу – представителей т.н. предренессансного христианского гуманизма, тот поймет, что я имею в виду.

 

Скажите, пожалуйста, о вашем отношении к церковным аксессуарам. Первые христиане были просты. Не случилось ли противопоставления атрибутов веры, самой веры, служителей веры и верующих? Как вы относитесь к учению Толстого?

Сразу все. Значит, в отношении аксессуаров. Мы не бесплотные духи – мы живые, и наши переживания, наши эмоциональная жизнь и, наконец, духовная жизнь не могут воплощаться в каких-то невидимых флюидах или только в слове. Они воплощаются в жесте, символе, обряде. У нас даже обычное приветствие связано с какими-то обрядами, даже в армии существует обряд отдания чести. Человек должен выражать (и это естественно) свои духовные переживания в каких-то формах, и без этих форм все останется каким-то идеалистическим (???? 1.13.04). Но бывает, что форма оказывается самодовлеющей силой и начинает душить содержание, это бывает. Поэтому Иоанн Златоуст, один из великих христианских писателей 4го века, говорил, что Церковь «присно имеет», что по-славянски значит «вечно обновляется». Вечное обновление – ее закон. Из этого вытекает, что аксессуары прекрасны, но только до определенной черты. Когда они становятся самодовлеющими, тогда это уже опасно.

В учении Толстого есть одно недоразумение, весьма важное. Толстой думал, что он излагает христианство, тем самым он вызвал протесты со стороны христиан, и это постановление Синода, которое подчеркивало его расхождение с христианским учением. Но это не было христианством – ни обновленным, ни каким-то еще – это было учение Льва Николаевича Толстого, скорее похожее на учение каких-то восточных философов. Недаром его сравнивали с (???? 1.14.20), особенно с китайской философией – это восточное учение. Это, пожалуй, к конфуцианству очень близко – но это не христианство. И поэтому личность Христа не представляла для Толстого никакого интереса, только Его учение, и поэтому писатель хотел выкинуть из Евангелия то, что составляло его суть, и оставить только изречения. А ведь изречения евангельские могут быть набраны с бору по сосенке по всему. Все, что писали когда-то стоики, буддисты, греческие философы, из Ветхого Завета понабрать – и получатся все нравственные изречения Евангелия. Вся суть была в Том, Кто эти слова произносил, без Него это голая теория. Поэтому Толстой не был христианином – как учитель и философ – а был представителем одной из форм пантеизма, а насколько это сходится с христианством, это уже другой вопрос.

 

Тут попутно был вопрос: будет ли реабилитирован Толстой? Видимо, имеется в виду его отлучение.

Я думаю, что тут уже ничего изменить нельзя. Факт есть факт. Мы не может сказать, что Толстой был христианин, потому что он был хороший человек, гений и писатель – это разные вещи.

 

Что такое святость и кто такие святые?

Святой человек – который посвятил себя высшему. Посвященный – не значит «безгрешный», а тот, кто посвятил себя Богу. Поэтому христиане первые называли себя святыми.

 

Как вы относитесь к внедрению русского языка в богослужение вместо церковнославянского?

В целом, отрицательно. Я считаю, что надо произвести некую реформу церковнославянского, чтобы приблизить его к русскому. Я еще раз вам напомню перевод шестопсалмия, сделанный Аверинцевым и опубликованный в «Новом мире» в №9: он сделан настолько тонко, что по звучанию почти не отличается от церковнославянского, а все понятно. Но это надо большие коллективы талантливых людей.

 

Если можно, расскажите немного о своей дружбе с Н.Я. Мандельштам.

Она ходила ко мне в церковь, и отношения наши были сугубо духовные, поэтому я не могу ничего об этом говорить. А вообще, мы действительно дружили, и она была замечательным, смелым, резким, эпатирующим человеком. Три года она жила у меня дома летом, и у нас всегда было весело в ее присутствии.

 

Верите ли вы, что Христос был Богочеловеком? Что меняется в связи с этим в понимании Нового Завета?

Безусловно, верю. Если это вычеркнуть, то получается что-то совершенно бессмысленное.

 

Ваши родители были католиками или православными?

Отец у меня был неверующий, мать православная.

 

Где вы получили высшее биологическое образование?

Я учился в Пушно-меховом институте на факультете охотоведения, у меня самые замечательные воспоминания об этом времени. Я ученик профессора Мантефеля, но учился я скверно. Мы втихаря читали Менделя (???? 1.18.33), у меня остались все эти книжки. А на занятиях, на семинарах и на экзаменах мы говорили, что гены – это мифология. (Смех.)

 

Почему создатели Ветхого Завета выбрали шестиконечную звезду, а христианство – крест?

Почему христианство крест, то это понятно. Что касается шестиконечной звезды, то ее происхождение, скорее всего, вавилонское – это была вавилонская идеограмма божества. В иудаизм она вошла только в средние века. Судьба этих символов очень причудливая. Например, пятиконечная звезда была в средние века символом Христа. Кто читал «Фауста» Гете, тот помнит, что даже Мефистофель не мог пройти через пятиконечную звезду. Потом это стало символом человечности, гуманизма, и почти половина гербов современных – Италии, Америки, наш герб – имеют звезды, просто разного цвета.

 

Библия ориентирует человека на путь добру. Как это сочетается с прокламацией неизбежного конца мира?

Так ведь это неизбежность конца дурного мира! А все ценное, что есть в нашем мире, будет бессмертно!

 

Если вам не трудно, скажите, кто из богословов и мыслителей в 19м веке занимались проблемами метафизики и духовной сущности русских икон.

Надо сказать, что в то время иконы были открыты, и Е. Трубецкой был одним из первых, кто о них стал писать. Все иконы были замазаны – ведь их отреставрировали в начале XX века, никто не представлял себе, что такое рублевская Троица – это была большая, тяжелая, золоченая риза – и все, там были черные лики. Открытие иконы – это открытие XX столетия. Интерпретировал их больше всего Трубецкой, потом Флоренский – но они еще мало знали. Потом был прогресс в изучении икон. Писал об этом С. Булгаков. Возьмите книгу о Троице, которая является антологией всевозможных философов, мыслителей, искусствоведов, богословов, которая вышла несколько лет назад: там их краткие биографии и выдержки из произведений – вы получите представление. Но на самом деле, кроме Флоренского и Трубецкого, писал об иконах еще Булгаков и Успенский, недавно умерший во Франции, написавший «Книгу богословия и красоты» - это довольно толстый труд. На русский язык она не переводилась, но достаточно большое количество его статей помещено в нашем Журнале московской патриархии.

 

Почему человечество должно было пройти определенный исторический путь, прежде чем истина соединения человека с высшим началом через любовь к Богу и ближнему стала актуальной и уместной для всеобщей проповеди? Для чего Бог создал человека, если Он – абсолют, а Космос самодостаточен и развивается по определенным законам вне зависимости от существования человека? Какова космическая роль человечества? Или оно создано как бы для самого себя, чтобы пройти свой путь и вернуться к Богу?

Вопросы глубокие. К сожалению, нет времени ответить на них достаточно полно. Первый вопрос – почему человечество прошло столь долгий путь? Мир с самого начала, с момента своего сотворения развивается поэтапно. Мы знаем, что сама Библия говорит, что мир создан не в одно мгновение, а постепенно, от низшего к высшему. Все, что мы видим, растет, увеличивается, развивается. Человеческое сознание тоже должно было пройти определенный путь, прежде чем достигло какого-то уровня, когда оно смогло бы воспринять ту или иную идею. А вот для чего Бог создал человека… Знаете, в науке говорят: есть некорректные вопросы. Я боюсь, что это вопрос, который превышает возможности человека. Если бы я ответил, я, пожалуй, придумал бы что-то, это было бы неадекватно, потому что мы думаем, что последняя реальность – это такая вещь, которую очень легко вогнать в узкие рамки нашего мышления. Есть различные предположения. Наиболее глубокое представление, как мне кажется, развито у Бердяева, но я не буду на нем останавливаться сейчас, потому что скоро, надеюсь, выйдет бердяевское приложение к «Вопросам философии», вы тогда и почитаете. Но я думаю, что ответ заключен в словах евангелиста Иоанна: «Бог есть любовь», а любовь есть то, что переполняет и выходит за пределы своего «я», и поэтому если Бог есть любовь, то Он изливается на все. Можно сказать, употребляя человеческие термины, что у Него есть потребность творить, ведь если мы считаем себя образами и подобиями его и знаем, что такое потребность любить и творить – то мы можем догадаться, что если эти же чувства перевести в космический масштаб, тогда можно будет понять, почему Бог создал этот мир.

 

Есть ли у нас понятие тайны исповеди?

Есть. И ответственность весьма суровая: человек лишается сана, если он разглашает тайну исповеди.

 

Знаете ли вы, где находятся истинные реликвии, связанные с Иисусом Христом?

Я думаю, что это точно невозможно установить.

 

Церковь – это театр, но нужный. Как влияют на человека внушение, гипноз? «Поп» - это оскорбление, а «священник» - уважение; так ли это?

Отвечаю. Церковь – это не совсем театр, хотя всякая культура у нас крепко связана с театром. Что такое древние мистерии? театры. Что такое античная драма? Это ведь не просто спектакли, на которые люди ходили и смотрели для удовольствия: они переживали там свои социальные проблемы, свои религиозные проблемы. Вспомните, что мучило Эсхила, Еврипида – это ведь очень серьезно, гораздо серьезней, чем сейчас, когда мы идем. Может быть, сейчас, в эпоху перестройки есть некоторые спектакли, которые вызывают бурную реакцию публики. Но на самом деле попытки современных режиссеров внести театр в народ, в зал к зрителям – они искусственны. Потому что тогда все было органично. Тогда рождалось и богослужение, но в нем нет очень многих элементов театра, который предполагает задававший вопрос. Что касается внушения и гипноза, то ничего там нет. Зайдите в любой московский храм, у нас их почти пятьдесят, никого внушения и гипноза вы не найдете. А касательно попа – то это слово стало оскорбительным, хотя раньше не было. Оно происходит от греческого «папас», что значит «отец». Ввиду своего короткого и смешного звучания, оно в конце 19го века стало оскорбительным, но не раньше. Ведь мы Аввакума называем протопопом, да и сам он себя так называл. Протопоп – значит «старший священник». Я тоже так же называюсь, как и Аввакум. (Смех.)

 

Лично вы верите в то, что добро может победить зло не в загробной, а в земной жизни; что человек станет лучше?

Я глубоко верю в конечную победу света и добра. А как это будет, меня, если честно, не очень заботит. Все-таки надо и Богу что-то предоставить.

 

Ганди говорил, что все религии мира в конечном счете говорят об одном и том же. Разделяете ли вы его точку зрения?

И да и нет. Да – в том смысле, что высшая реальность едина, и, конечно, каждая религия какую-то часть истины воспринимает. Но считать, что они говорят об одном и том же, неверно. Вот вам пример. Для восточных религий типа буддизма жизнь, любовь, страсть, человек – это нечто унизительное, ничтожное, то, что нужно ликвидировать как можно скорей. Творение не имеет ценности, это недоразумение мирового масштаба. Я говорю упрощенно, но вы эту мысль найдете в подлинных буддистских текстах. Между тем как христианство признает мир драгоценным творением Божьим. И Творец страдает за человека, страдает вместе с человеком, Он переживает за человека – поэтому в Библии мы находим антропоморфные выражения, специально для этого туда введенные. И человек небезразличен Богу, человек – не ошибка. Вот разные точки зрения, совершенно противоположные. Поэтому нельзя говорить, что все учения, все религии говорят об одном и том же.

 

Ваше отношение к трудам Ренана?

Двойственное, конечно. Сейчас немногие о нем знают и его помнят, но это был блестящий стилист, эссеист, историк. Но его мировоззрение меня совершенно не устраивает, это мировоззрение какого-то ультраскептика. Про него говорил Герцен, что Ренан все время боялся быть обманутым и перехитрил сам себя и сам себя обманул. Но это яркий, интересный и тонкий писатель, интересная личность. Однако идейные его позиции мне совершенно чужды. Его полезно читать людям со светлой головой. Людям же, которые слишком впечатляются и которые меняют свои взгляды после прочтения каждой книги, лучше Ренана не читать.

 

С какого года священнослужители начали подвергаться репрессиям?

Вместе со всеми, довольно рано, я бы сказал. Уже в 1918-м году были жертвы.

 

Возможна ли канонизация священников – жертв репрессий?

Вот недавно в Колонном зале у нас было собрание духовенства Московской области. Там выступил митрополит, наш руководитель, который сказал, что проблема новомучеников открыта перед Церковью и, вероятно, будет решена положительно. новомучениками называются те, кто пострадал во время сталинских репрессий, у нас их сотни и тысячи.

 

[расшифровка фонограммы не завершена]

 

Лекция была прочитана 3 ноября 1988 г. в Государственной библиотеке Иностранной Литературы