www.alexandrmen.ru (www.alexandermen.ru)

Лекция в Институте Радиотехники и Электроники
Москва, 1989 г.


(Запись Смирновой В.И.).

ФРАГМЕНТЫ

..............[утверждал] что главное в христианстве это его напряжённая и активная этика. В чём-то здесь можно согласиться. Но я, пожалуй, не считал бы, что этот признак является главным. У Джези(???) даже есть работа, специальная, посвященная христианству и мировым религиям, где он пытается это доказать, но боюсь, что ... это недостаточно убедительно. Один учёный подсчитал,.. вернее, установил, что все этические заповеди Евангелия могут быть, в той или иной форме, найдены в древних памятниках или памятниках евангельских времён. Уже у древних вавилонян мы находим изречение: "Умей воздать добром за, зло". -это было за две с лишним тысячи лет до нашей эры. Когда Христос говорит о главном правиле жизни (общежитии человеческом). Он говорит: "Поступайте с другими так, как вы хотите, чтобы поступали с вами". Он здесь модифицирует старинное, древнее, иудейское и межконфессиональное, межрелигиозное так называемое "золотое правило". Правда, в древних вариантах оно звучало более ... сдержанно - там было сказано: "Не делай другому того, что ты не хочешь, чтобы делали тебе". Христос придаёт этому более активную направленность, но всё-таки смысл здесь довольно близкий.

Значит, в основе лежит нечто иное. Разумеется, я не могу найти краткой формулы, чтобы это можно было, так сказать, свести к одному. Но попробуем. Здесь есть одно слово; одно слово, которое в русской религиозной философии приобрело особое звучание. Это слово — богочеловечество. Христианство есть новый взгляд на Вечность (на Божественное, на Абсолютное, на безусловное начало, на предельную реальность) и в связи с этим - новый взгляд и на человека. Если для великого учения буддизма человек в конце концов преходящее, эфемерное существо, и личность есть только временное соединение отдельных элементов; если для древних эллинов и жителей Двуречья человек лишь слуга богов, ............ [пропуск в записи]

.......... она строится на трёх главных основаниях. Мы находим их в Евангелии. Великий русский мыслитель, философ Владимир Соловьёв делил эти три основания по традиционным, старинным рубрикам: молитва, милостыня, пост. Что же это за рубрики? Вот вкратце я их вам охарактеризую.

Молитва это есть отношение человека к Вечности. Личностное отношение. Человек, который вот, подходит к Вечности с притязаниями, требует чуда, - он никогда не услышит голоса Вечности. Потому что без благоговения не открывается эта истина. Вы люди науки и знаете, что подход к любому предмету, к любой проблеме требует определённых условий. Скажем, определённой аппаратуры, определённой методики. В духовном познании таким условием является благоговение. Надо уметь найти в себе смелость посмотреть так, как надо, на Вечность; так, как она того заслуживает: снизу вверх. Христос осуждал людей, которые требовали чудес в качестве доказательств. Мы часто говорим: вот, там, христиане гоняются за чудесами; Он говорит: "Род лукавый и прелюбодейный знамений ищет. Но знамение не будет им дано». Что Он считает главным в вере? - Абсолютное доверие. Мы с вами живём в бытии. Страшном бытии. Нас всех ожидает смерть. Мы всегда находимся под её угрозой. Человеку умереть ничего не стоит. Проще, чем родиться. И вот суметь сказать бытию "да", и вот суметь говорить с ним на ты. Слово древнееврейское "вера" происходит от слова "эмуна" - твёрдость. Это уверенность человека, что бытие – благо. Это [заключается] не в том, что мы должны строить какие-то теории,.. Всё начинается в Библии с Авраама, когда Бог повелел ему идти в дальний путь, бросив родных, религию отцов, землю предков. И сказано там: поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность. Он не поверил в Бога, вы должны это понять: он и так знал, что некая Высшая Сила существует; это знают все люди. Это знает любой атеист Он называет это "материя", там, ещё как-нибудь, но всё равно нечто существует. Нечто, что даёт смысл всему. Но он Ему поверил. Он поверил, что это благое начало. И что-то сдвинулось ...... [два-три слова не по-русски] Поэтому Христос учил людей называть Его "Отец". Он никогда не говорил "Бог". Я бы даже сказал, что Он вроде не любил этого слова. Он прибегал к слову "Отец" мало того, - Он называл Его нежным, ласкательным словом "Авва". Авва - так дети на арамейском языке называли своих отцов, в их интимной речи, дома. Так вот, человек должен ощутить, что он - сын. вот это богосыновство! Что мы не просто какие-то пузыри, мелькнувшие на фоне мирового кипения, а что каждый из нас имеет ценность. Христос говорит, что каждый из малых сих драгоценен перед очами Отца, каждый. И Он сравнивает это с пастухом, у которого сто овец, и если пропала одна, он бросает прочих и идёт искать одну; а потом приходит и радуется, говорит: вот я её нашёл. Он приводит обычные примеры из жизни: женщина потеряла деньги, нашла и показывает соседям: вот, я нашла эти деньги... Найденная душа. Это очень важно. Христос не отвергает обычаев, обрядов, правил церковных, которые до Него существовали в Ветхом Завете, и после Него, естественно, возникли уже в христианской Церкви. Но Он всегда подчеркивал, что дух, нравственность, и вера. и любовь - к Богу и к человеку - всегда выше обряда. Человек, который совершает обряд и у него нету любви к Богу и к человеку, - он совершает пустое действие. Поэтому Он обличал фарисеев - весьма благочестивых людей своего времени. Он говорил, что "Вы отцеживаете комара и проглатываете верблюда", - у Него были острые слова. Потому что есть главное, и на нём делать надо всегда акцент...

Он ещё также говорил о том, что человек должен научиться предать себя на волю Отца. Что это - пассивность? квиетизм? - Ничего подобного. Он говорит: "Не заботьтесь, что вам есть и что вам пить». Странные слова. А между тем, посмотрите, что происходит в наш век, в нашей стране, в любой стране; может быть, в развитых странах ещё в более тяжёлой форме эта болезнь. Все бегут, все суетятся, все бьются как рыба об лёд, иногда вот в этом беге забывая, что нам жить не 500 лет, а что мы растрачиваем понапрасну все свои душевные силы в этой погоне. "Не заботьтесь». И также говорит Он о материальных благах. Он вовсе не был аскетом. О Нём говорили, что человек, который мог и любит есть и пить вино, приходил к простым людям на праздники, не гнушался ими; Он не был пустынником, анахоретом, йогом - нет. Он вёл обычный образ жизни. И Он говорил: где сокровища ваши, там и сердце ваше. Понимаете, вот общество потребления - это ведь не какая-нибудь страна отдельная, а это психология нашего столетия. Да и предыдущее столетие уже начало болеть этой болезнью. Людям казалось, что удовлетворение материальных потребностей - это есть потолок, это есть вершина. Вот когда мы достигнем удовлетворения потребностей, — и у нас уже будет всё решено — тогда пойдут духовные потребности. Это оказалось иллюзией. Погоня за материальными потребностями бесконечна. Я думаю, что вам не надо иллюстрировать это. Она бесконечна потому, что человек на этом никогда не удовлетворится, на одном уровне. Ему будет всегда казаться, что надо ещё, и ещё, и ещё; и бег, бег людей будет продолжаться. Вот откуда такая острая реакция на стяжательство в раннем христианстве, в "нищенствующих" орденах. Ведь подумайте; вероятно, многие из вас слышали о западном святом Франциске Ассизском. Кто не слышал, настоятельно рекомендую прочесть очерк о нём в 1-м номере "Вопросов философии", отличный очерк Честертона. Почему он говорил о нищете? Что он, жил в обществе, которое захлёбывалось от избытка? Он не был хиппи, или подобно хиппи, которые часто начинают ходить в рванине, потому что у них всё есть. Нет. Он жил в средневековом, достаточно бедном обществе, где нищих было очень много. Он ощущал глубокую духовную, нравственную, интеллектуальную даже, если хотите, опасность, в которой потребительство, алчность начинают выступать на первый план... Знаменитый русский мыслитель Питирим Сорокин (в этом году мы справляем 100-летие со дня его рождения; забытый человек, я надеюсь, что о нём вспомнят скоро; он уехал в эмиграцию в 22-м году и с тех пор был профессором в Гарварде, до своей смерти) - он говорил, что человек есть существо, находящееся между духом и материей; и в какие-то моменты его истории материальные элементы начинают выходить на первый план. И возникают цивилизации, у которых в шкале ценностей накопление материальное на первом месте. Потом начинается духовный вакуум, кризис... Так вот, все эти взгляды, и течения, и Франциск Ассизский, и концепция Питирима Сорокина, и многое другое, о чём я не могу сейчас здесь говорить, - всё это восходит к первым словам Христа: не заботьтесь, будьте свободны. Свобода от цепей этих - величайшее благо! Чем бы человек ни владел, он всегда должен быть духовно свободен. Он должен быть свободен от ограниченности. Запертый в клетке своего эгоцентризма, человек не живёт, а - существует. И Христос говорит: отвергнись себя! - вот главный принцип Его этики. Вы скажете: ну как же отвергнуть себя, когда личность - это самое драгоценное. Да не в том смысле, что личность вы отвергните, а в смысле разорви цепи своего эгоцентризма, оглянись вокруг, дыши полной грудью, переживай с другими людьми - это новая фаза твоего существования. "Кто хочет за Мной идти, - говорит Он, - отвергнись себя, возьми свой крест и тогда за Мной иди». А крест это есть не просто страдания, нет, это мы неправильно употребляем слово, - а это есть служение. И вот тут Он говорит, что главная заповедь это любовь к Богу и к человеку. Вы скажете, "любовь"? - какое слово затасканное; но нет у нас других слов! И не надо бояться старых слов. Любовь имеет тысячи оттенков! На греческом языке есть много слов, обозначающих любовь: и любовь полов, и дружеская любовь, "агапэ", "эрос", прочее. У нас только одно слово. И это не страшно. А важно, что любовь есть величайшая созидательная сила. Надо сказать, что она проявляется уже в животном мире в элементарной форме. И она содействует эволюции не менее, чем отбор и борьба за существование! Великий Кропоткин недаром назвал свою книгу "Взаимопомощь как фактор эволюции". Эта книга забыта, и напрасно забыта. Потому что взаимопомощь у высших животных всегда была развита больше, чем у примитивных. Так вот, если мы забудем Христову заповедь о любви, - мы будем катиться назад, если не погибнем. И любви мало: она требует культивации, она требует развития. И вот заповеди Христовы раскрывают культуру выращивания в себе человечности. Здесь и отношение к обидчику, и умение простить - довольно трудная вещь: вы всегда можете сказать, а как простить такие преступления, скажем, как мы можем простить Сталина. Да зачем нам говорить про Сталина, давайте подумаем о членах нашей семьи просто, о простых вещах. Английский писатель Льюис говорил, что прежде чем изучать высшую математику, надо знать таблицу умножения; давайте попробуем начать с простого, а потом доберёмся уже и до многих других вещей. Тогда уже мы поймём, что, когда Христос говорит нам, что надо любить врагов, - это не значит, что Он предлагает нам безумную и идиотскую мысль, что мы должны так же любить Сталина, как мать любит своего ребёнка. Это никому в голову не может придти. Но доброжелательность является обязательным признаком благородного человека. Она не исключает ни сурового отношения ко злу, не исключает и борьбы со злом. Лев Толстой упрощённо трактовал учение Христа о непротивлении. Да и сам он - какой он был непротивленец! - Человек, который бросил вызов и государству, и Церкви, армии, и суду. Вечно со всеми боролся! Уж меньше всего можно назвать самого Толстого непротивленцем. Вот сейчас выставка Нестерова; наверное, некоторые из вас были, видели там Толстого есть портрет, хороший очень; так вот. Толстой посмотрел на этот портрет и сказал: "Уж очень я тут кроткий!" - ему не понравилось. Не понравилось непротивленцу нашему. Вот так! Так, в жизни евангельского Христа мы не находим компромисса со злом, нет. Когда надо было, Он обличал! Когда надо было, - Он взял верёвку и выгнал из храма торговцев. Верёвку взял, потому что обычай запрещал заходить в храм с посохом; тут всё было чётко. Некоторым думается, что вот Христос был добреньким, как Его пытался изобразить Булгаков в романе "Мастер и Маргарита". Нет, там совсем другой человек, совершенно другая фигура. И, вот это обращение "добрый человек" вы не найдёте в Евангелии, как бы вы его ни перелистывали. Христос являет в Себе величайшую правду. И истинную доброту, без сентиментальности. Аверинцев совершенно справедливо писал в одном из очерков в "Новом мире", что два лика Христа в древнерусской иконописи: грозный новгородский и мягкий Рублёвский, - оба они восходят к Евангелию, оба. Оба имеют право на существование.

Отношение к Богу и отношение к человеку. Милостыня, милосердие. Сюда включается и оберегание самого близкого человека,.. "Люби ближнего". Кто такой "ближний"? Один из книжников учёных спросил Его, - и Он не стал объяснять простую истину, что "ближний" это тот, кто близкий просто, а привёл притчу о милосердном самарянине. Я надеюсь, что вы её все знаете, поэтому пересказывать не буду. Кстати, в этой притче Он сразу же показал, что человек перед Богом - любой, любого племени или любой веры - не по своей принадлежности оценивается, а по своим поступкам. В 25-й главе Евангелия от Матфея люди приходят на суд перед Христом; и Он говорит им: "Идите ко Мне, потому что Я был голодный - и вы Меня накормили, Я был странник - и вы Меня посетили». Они сказали: когда же это? "То, что вы сделали для Моих малых братьев, - то вы сделали для Меня". - Вот закон христианской жизни. Этот закон позволяет смотреть на мир по-особому. Возникает обратная связь между нашим отношением к нему [миру] и им. На самом деле мы создаём вокруг себя поле определённое. Добро так же размножается в мире, как и зло. И злая воля может человека ... ну, если не убить,

по крайней мере отравить ему жизнь. Даже молча! Даже на расстоянии!

Но ведь добро так же действенно. И тогда вы скажете: но как же?! где же найти в себе силу добра?! Семья разваливается, мы раздражены, язык наш постоянно срывается с ....... А ведь Христос говорит: кто обозвал своего брата ...... прозвищем, тот уже согрешил. Не только убийца, а согрешил и тот, кто находится в ярости неоправданной. Не тот, кто, там, нарушил супружескую верность, но тот, кого вечно терзают похотливые какие-то мысли. Он говорил: не клянитесь, потому что должна быть правда в ваших словах. Всё это нам кажется невозможным и трудным. Но, Он говорит нам, что сила нам будет дана. Вот тут-то и особенность христианской этики: в том, что человек получает эту силу, если он захочет ею воспользоваться.

И, наконец, отношение к самому себе. К своей плоти, к своей жизни, к природе. Ну, о том, что природа священна, я уже вам говорил. Кстати, здесь основа той экологической этики, которую сейчас так ищут. Перед лицом, по существу, надвигающейся глобальной катастрофы. Отношение к телу. Философ греческий Плотин не любил раздеваться - он стыдился своего тела, он считал, что это мерзость. Апостол Павел называет тело храмом Святого Духа. Тело человеческое, пища. которую мы едим, - она священна. Потому что мы причащаемся Природе - нашей Матери, которая нас поддерживает; причащаемся через воздух, через пишу, через питьё. Причастие, соединение...

Таким образом, наше отношение к миру становится отношением бережным и прекрасным. Поэтому здоровье - это не есть что-то утилитарное, а есть тоже дар Божий. И вообще - почувствовать, что мы одарены. Давайте представим себе вот под конец (сейчас я уже кончаю), на одну минуту представим себе одну простую истину. Вот это здание было построено до того, как мы все родились на свет. Представим себе: вот оно стоит, это здание, сто лет назад; и нас нет никого. Мы - в небытии. Нас нет. Немножко воображения, и некая такая несложная операция,.. И вот нам подарено бытие. Мало того, нам подарено сознание. Нам подарен дух, который в чём-то подобен Духу Абсолютному. Который, как маленькая искорка, может разгораться, и может воспринимать волны от Духа Мирового. И поэтому для нас всё может стать источником благодарности. И дорогие нам люди; и книги, которые нас волнуют; и загадки, которые нам приходится разгадывать; и любовь; и творчество; и природа; и красота; и всё то, что мы встречаем в своей жизни, и часто не ценили мимо чего торопливо проходили, даже пробегали. Мы, по существу, тогда не жили. Жить человек может только в благодарности, когда он как бы впивает в себя жизнь, когда он живёт каждое мгновение! Когда мы живём не завтра, не послезавтра, не в "светлом будущем", не в каком другом будущем, а сегодня. Вот это ощущение - оно Евангелием посвящается, увещается, утверждается. Учиться жить сегодня.

Для тех из вас, кому слова евангельские могут показаться трудными, я рекомендую книгу известного американского психиатра и философа Эриха Фромма "Иметь или быть", которая вышла у нас, по-моему, в прошлом году в русском переводе. По существу, это глубоко христианская книга, хотя в голове у Фромма была такая каша из психоанализа, марксизма, и всего другого, - это не важно. Важно, что он уловил очень существенную особенность христианской этики: не хватать, не торопиться, не глотать, не приобретать неизвестно зачем, - а быть! Быть человеком, быть образом Божиим; быть сегодня, всегда, вечно. Это главное для христианства. И тогда мы поймём, что для всех людей: христиан и нехристиан, религиозных людей и нерелигиозных, эти ценности - не просто наследие древней культуры, а великий фактор, который может так или иначе войти в их жизнь и их жизнь преобразит. Огромная преображающая сила в слове Иисусовом в благовестии Евангелия. Спасибо.

Это основное. Конечно, я прошу извинения за краткость, но - наши условия были таковы.

................... является особой интуитивной формой познания

человеком реальности. И, когда человек ищет ее не в Абсолютном, а в относительном (последнюю реальность), он всегда создаёт различные формы вер условных. Ну, мы можем сказать, идолопоклоннических вер. Они могут со стороны выглядеть очень нелепо. Почему-то можно считать что недоучившийся семинарист является корифеем всех наук. Со стороны это нелепо. Но когда возникает убеждение, что это так, то нелепость эта куда-то исчезает. Почему человек, когда он находится в процессе творчества, закончив какой-то этап, чувствует неудовлетворённость? Потому что ему казалось, что в конце он наконец придёт к абсолютному - к этому самому магическому, волшебному философскому камню. Оказывается, нет. Иные люди говорят, что ну вот религия есть подавленные сексуальные инстинкты. Ничего подобного. Всё наоборот. Всё наоборот! Когда человек обоготворяет любовь, он совершает подмену. Он ищет Бога, но не там, где надо. Отсюда философская трагедия Дон Жуана; там, ни Пушкинского, ни Байроновского, а такого, обобщённого Дон Жуана, который никогда не находил себе женщину, которая могла бы его удовлетворить. Этот философский тип Дон Жуана - это вот тот, кто ищет не там, где надо. Так вот, любая социальная доктрина, которая способна человека увлечь сильно - она становится суррогатом, суррогатом религии, Формой веры. Но если вера ясно и откровенно говорит нам о своём интуитивном характере, то эти социальные доктрины пытаются выдать себя ........[голос "ушёл", голоса из зала]... Понимаете, здесь возникают псевдоморфозы,..

И мы их все хорошо помним. Так сказать, экстаз сталинского времени, что вот он всё знает, всё видит; убеждённость шестидесятников в прошлом веке, что народ - это вот высшая инстанция. Они забывали, эти люди замечательные, что они же тоже народ. Но они почему-то себя исключали из народа, а думали, что народ это, там, крестьяне, скажем. Нет, народ - это все вместе. И, полагая, что именно в крестьянах вся соль, они, конечно, обоготворяли; так называемые "народопоклонники"; это была ошибка. Это была псевдорелигия. За неё умирали, за неё страдали! Мы все знаем, как это всё было в прошлом.

Теперь, значит, это, отношение к ...

А пост - значит, это самообладание, самообладание. Это относится к нам. Что это значит? Что в человеке есть два момента: высший (духовный) и низший, но не унижённый, - это плотский. Синголизический континуум, синголия [от греч. syn-вместе, holos-весь, прим. ред.]. Унижает ли плоть то, что она находится ниже? Нет. Святой Василий Великий говорил так: наша плоть - это конь, дух - это всадник; если всадник не будет управлять конем, то конь его куда-то заведёт не туда, куда надо. Значит, управление плотью. Христос говорит о том, что это управление может достичь высочайшей вершины. Когда Он творил чудеса. Он говорил: вы будете творить больше. Это не важно. Важно, чтобы дух господствовал над плотью. Он должен находиться в центре он - на капитанском мостике. Если дух, сознание, воля - если они не имеют связи со всем остальным, что у нас есть, то мы похожи на машину, в которой все элементы разъяты на части, и мы никуда не двигаемся. Мы похожи на армию, по которой не передают команду: генерал там где-то сидит и ничего не может сказать, и солдаты не знают, куда идти.

Так вот, пост это есть дисциплина ума и сердца. Безусловный примат духовности. Безусловный. Потому что это наш образ и подобие. Это бессмертное в нас. Это не зоологическое в нас! Потому что в психофизике у нас природа в нас живёт. Зверь в нас живет. Благородный зверь, а иногда не благородный, разный целый зоопарк.

Итак, этому служат всевозможные моменты воздержания. Если мы говорим о посте - воздержании от пищи, то этого совершенно недостаточно. Я уже говорил: воздержание от злого слова, от смутных, разлагающих мыслей и чувств, контроль над ними. Вы скажете, что же это за жизнь, когда мы будем всё контролировать? Это именно и есть человеческая жизнь. Именно она. Потому что великий художник, великий мастер - это не тот, кто только по вдохновению делает тяп-ляп, а тот, кто владеет мастерством, которому подчиняются звуки, краски, стихии. Вот это есть великий художник. И мы все художники своей жизни, своей личности! Понимаете, мы играем, на всём этом, и это должно звучать полноценно! Но без управления, без контроля - будет хаос, будет стихия. Поэтому здесь нисколько не умаляется человеческая природа, а только совершается её восхождение. Ну, и кроме того, есть чувства, которыми мы не можем управлять: скажем, чувство недоброжелательства, неприязни невольной, когда мы не состоянии её подавить в себе. Здесь должны быть хотя бы внешние факторы сдерживания. Тот же Владимир Соловьёв, которого я упоминал, подчёркивал, что вежливость, простая, является духовной ценностью. Мы можем улыбнуться на это, но на самом деле всё с этого начинается. Когда мы допускаем, как привычное нечто, хамство в быту, то благородство начинает протекать, как через продырявленный какой-то сосуд. Нам кажется, мы благородны,.. С малого всё начинается.

Итак, пост есть обуздание в нас тех шимпанзе, тех австралопитеков, которые в нас ещё продолжают сидеть; тех неандертальцев - вы знаете, у них были слабо развиты лобные доли и поэтому, как говорят, они были весьма вспыльчивыми, несдержанными и злобными существами. Может, это так, может быть, не совсем так, но нечто подобное в нас сидит. Раз сидит - мы не должны давать ему возможности разрастаться. Ведь можно кормить это существо в себе, и оно постепенно вытеснит в нас более благородное начало. А можно не давать ему пищи, и тогда оно будет чахнуть; проверьте на себе, это уже проверено опытом давно.[Перерыв] Мы миримся с теми, с кем мы находимся в ссоре. Великий Пост, который сейчас идёт в Русской Православной Церкви, начинается с покаяния -как в Евангелии начинается с проповеди покаянной Иоанна Крестителя, так и наш пост. Мы говорим друг другу: "Прости меня. Я иду, чтобы обновиться, я прошу у Бога прощения, но сначала, по заповеди Христа, я прошу прощения у тебя». Не каждому легко это сделать, но, сделать надо. Надо подняться над чувством ложного самоутверждения, ложной обидчивости. Духовный пост есть, ну, там, скажем, воздержание от весёлого времяпрепровождения. Скажем, до революции многие цирки закрывались, театры даже закрывались. То есть человек в это время доложен находиться в особом, сосредоточенном состоянии.

..................... имел, но я бы не хотел здесь говорить об

этом; это такое, интимное.

Я уже не раз должен был, и говорил об этом,.. Эта таинственная,

не всем сразу понятная книга, о судьбах цивилизации. О том, куда может, может зайти человек, в какие горькие и страшные поистине апокалиптические последствия человеческое безумие может привести всю землю, но эта книга ... утверждает нашу веру, что всё равно победит замысел Божий! Всё равно! Ни Земля не погибнет, ни человечество в целом не погибнет, а всё равно восторжествует великий замысел; всё зависит от того, будем ли мы к нему причастны или останемся в стороне. В конце мая у меня будет лекция об Апокалипсисе (в каком-то ДК, я уж забыл) - вот там я буду специально говорить о нём.

[Конец записи, не конец плёнки.]