www.alexandrmen.ru (www.alexandermen.ru)

Меневские чтения 2007

К оглавлению

Размышления об актуальных вопросах
православной педагогики

 (протоиерей Владимир Архипов,
Сретенская церковь, с. Новая Деревня.
II Меневские чтения 10 сент. 2007 г.) 

«Сейчас насущно важно пробудить в людях
истинно христианский дух, 
христианский взгляд на жизнь
и христианское понимание смысла жизни
»

архим. Иоанн (Крестьянкин) 

  Слово «педагогика» в разных вариантах преследует нас с детства. Обычно оно несет на себе печать запыленной скуки, официоза отделов народного образования или карающего меча школьных педсоветов. И редко, когда с этим словом ассоциируется личность конкретного человека, наполняющего его живым духовным опытом, мудрой теплотой и светлым, трезвым разумом. Научную педагогическую теорию, своего рода инструкцию к праведности, можно уподобить громоздкой, аляповатой багетной раме, в которой размещается хрупкое, субтильное сознание ученика. Рамка гордится своей основательностью, а сам образ в ней чахнет и теряется. На самом-то деле, они нужны друг другу – рамка и содержание.

 Как известно, для успешного решения проблемы, в первую очередь, важна точная постановка главной задачи. На мой взгляд, для православной педагогики в настоящий момент таковой задачей является не обучение правилам поведения в религиозной системе ценностей, и даже не прикосновение к основам православной культурной традиции. Очевидно, что эти вопросы вторичны на пути обращения к Богу, и ими можно наполнить без всякой духовной пользы память любого робота.

 А вот возрождение в человеке потребности и готовности к восприятию мира духовного, его основных свойств и законов – божественного начала, свободы, любви, приоритета небесного перед земным, устремленности сердца к небесному, чтобы «духом пламенеть и о горнем помышлять», должно являться основным предназначением современной православной педагогики.

 Казалось бы кто будет с этим спорить – об этом все Евангелие и все серьезные книги. Но, тем не менее, сознание человека занято как раз поиском не Царства Небесного, а земного с помощью Небесного. Православная педагогика могла бы поменять ситуацию. Например, начав со следующих усилий.

 Во-первых, необходимо четкое осмысление самими педагогами предмета разговора, каким его видел Христос, как главный и единственный Учитель и Наставник. К счастью, это дается не обучением в семинарии или на курсах катехизации. К счастью – потому, что невозможно обучить ни вере, ни любви, ни свободе. Можно только ими заразиться, увидев, услышав, родившись. Как это произошло с Нафанаилом, которому было сказано – «иди и виждь». Он пришел и нашел, кого искала его душа – Сына Божия.

Да, не каждый встанет и пойдет искать. Не каждый узнает Христа. Не каждый услышит и поймет Его. Но тогда о чем и о Ком педагог будет свидетельствовать? К какому Богу он будет звать слушателей и к Богу ли вообще? Может быть к закону, к народным традициям, к моральному кодексу и государственному послушанию, к общепринятому мнению, освященным авторитетом церковного имени. Но тогда это вновь выродится в идеологическую педагогику с православными терминами. Христу там места может не оказаться. Что же? Ничего не говорить и ничему не обучать, если нет таких святых людей, познавших Христа? Они, конечно, есть, но слушаем ли мы их? Ибо смотрим на них либо на фотографии, либо уже на иконы. Раньше не успеваем рассмотреть.

 Как же быть? Спросить себя, святых, Божию Матерь, наконец Самого Христа – как мы поняли Его. Что мы хотим и можем о Нем поведать. Ведь Он Сам сказал «Идите и научите… уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф.28:19). Значит только то, что Он повелевает и никто другой. А до тех пор надо вопрошать.

 Так св. прав. Иоанну Кронштадскому было открыто нечто о педагогике, которую он в первую очередь понимал, как воспитание сердца.

 «Стоит ли говорить, что воспитание должно преобладать, как простота или целостность сердца… Самый принцип воспитания сердца состоит в раскрытии его сокровенной глубины для принятия в себя Христа и Его слова… Один только есть Учитель, Который собственно научает – Христос. Его слово нас научает. Где нет Его слова внутри нас, там слова все звенящие – шум пустой».

 Во-вторых, потребуется максимально адекватная и честная оценка почвы, в которую православная педагогика намеревается сеять семя Благой Вести, или, по крайней мере, готовить почву для этих семян. Для этого мы должны не прятать голову в песок перед недавней историей, современным моментом, не упрощать и не искажать проповедь о Благой вести на потребу аудитории.

 В-третьих, не должно быть забыто, что призвание православной педагогики – создавать почву для Божьего Слова, сеять семя Божие, а не человеческое и плоды ожидать Божии не иначе, как по законам притчи о сеятеле. Ибо сеять может и «Апполос и Павел», но взращивает Господь. Это означает, что задачи педагогики шире чем, узкое образование по религиозным дисциплинам – а именно, воспитание внутренней культуры, воспитание сердца как это видел св. прав. Иоанн Кронштадский.

Вместе с тем православная педагогика не должна претендовать или создавать иллюзию, что она может решить и исправить все социальные, государственные, экономические, национальные проблемы страны.

 Педагогика, как живой опыт познания истины и откровения о ней, востребована всегда.

 В нынешние же дни она особенно актуальна, потому что все определеннее звучит дискуссионный вопрос православного образования, миссионерской и пастырской практики перед широкой аудиторией.

А аудиторией являются, по преимуществу, люди, долгие годы находившиеся в языческой и богоборческой атмосфере, и их дети. Они были жертвой той въедливой коварной педагогики, которая воспринималась быстро и проникала глубоко. Она присвоила понятия и термины добра и света, но стрелы и энергия ее были направлены на пробуждение низших, темных сторон человеческой личности. Очень быстро сознание человека восприняло исковерканную, бездуховную картину мира. И уже под действием дьявольской педагогики, человек убедил себя, что такая позиция это его свободный и разумный выбор.

Личность претерпела преображение, но не фаворским светом, а тьмой искусителя. В основе бытия утвердилось мировоззрение с вульгарным, бытовым материализмом партийной необходимости, которое охватило все сферы жизни – работу, отдых, любовь, культуру, искусство, науку, семью. Подобие Божие было сознательно отвергнуто большинством народных масс.

 Педагогика вместо средства просвещения и воспитания в духе истины стала главным инструментом богоборческой и человекоборческой идеологии.

 В кратчайшие сроки был сформирован действительно новый тип человека. Главным мотивом, которого была хула и попрание Бога, а на Его место создание божества из твари. И только, благодаря малому остатку – новомученикам Российским, Господь сохранил ростки веры.

 Это мы должны это сознавать и помнить сейчас не для суда и ропота, а для продуктивной работы. Ибо православной педагогике досталась в наследство аудитория претерпевшая именно такую метаморфозу. И сегодня, именно к этой среде, мы пытаемся обращать миссионерские усилия и предлагать христианский образ мышления и жизни.

 Поэтому целесообразно понимать православную педагогику, не как науку или теорию преподавания предметов веры и уж тем более, не как подчиненный инструмент религиозной идеологии или политики для воспитания и образования послушных граждан церкви или государства. Нельзя в ней видеть панацею для создания нравственного праведного народа и преуспевающего государства.

Для предотвращения ошибок прошлого лучше относиться к православной педагогике – как живому свидетельству о живом Боге, единственно возможном Учителе и Наставнике Иисусе Христе. О чем Он сказал Сам: «Отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос» (Мф.23:9).

 Опыт Церкви в лице св. Тихона Задонского может помочь нам в нужном понимании православной педагогики: «Рассудим о некоторых обстоятельствах (из священного Писания), чтобы из них поучиться с помощью Божией как к любви Христовой возбудиться». Вот он главный мотив христианства, как понимал его святитель. Его он и стремился вложить в свою паству, оберегая веру от всевозможных человеческих подмен.

  Ведь чаще встречаются словесные поучения и наставления устрашающие, угрожающие, утверждающие непобедимую силу греха. Звучат слова похожие на слова святых, но как бы потерявших силу и соль любви.

В нынешнем океане религиозной и псевдорелигиозной литературы таких книг множество. За частными вопросами аскезы, однообразных описаний гибели грешников, о многочисленных чудесах, покоряющих воображение часто теряется понимание главного – зачем все эти труды и лишения. «Зачем рано вставать и поздно ложиться»? В огромном множестве современных книг и брошюр, наставляющих верующего, как правило, в благочестивой жизни – как ему веровать, кому от каких болезней молиться, в каких грехах каяться, как готовить постную пищу, кто погибнет, а кто спасется, легко запутаться в понимании, что в них главное и что второстепенное. Не понятно как и чему радоваться, в чем любовь и милость Божия к страдающему человеку.

  Православная педагогика должна учить мыслить свободно и самостоятельно, не боясь размышлять над словом Божиим и опытом святых в свете Евангелия.

 Пожалуй, самым оптимальным условием для действенности педагогики является диалог между двумя сторонами, который начинается с умения слышать и внимать всем своим существом. Педагогом и учеником может быть в разных ситуациях, а нередко одновременно и тем и другим, любой человек, старец или младенец, верующий или атеист. Для восприятия урока от человека ли, от природы ли, от радостных или горестных событий жизни, необходима внутренняя тишина и трезвое, правдивое отношение к самому себе.

 Одним из признаков живой и мудрой души является жажда и способность учиться у окружающего мира. Это нечто большее и иное, чем школьная любознательность или научная пытливость. Такое свойство ближе к евангельской нищете духа и смирению. И хотя в полной мере оно удел немногих, каждый из нас рождается с геном поиска божественного смысла и познания мира.

 Так В.В. Зеньковский, размышляя о месте педагогики в православии, считает, что: «Речь идет не о том, чтобы искусственно связать истины Православия с проблемами и построениями современной педагогики, а о том, чтобы раскрыть внутреннюю связь подлинных и серьезных достижений современной педагогической мысли с тем глубоким пониманием человека и его судьбы, какое развивает христианство».

 Понимание человека, ценности его личности должно определять и всю православную педагогику, ее назначение и ее характер. А для современной педагогики и аудитории это особенно актуально. Потому что ценность человеческой личности умалена и утрачена как никогда.

 Можно сказать, что в прощальной встрече с Петром Иисус выразил суть всей пастырской педагогики: «Симон Ионин любишь ли ты Меня больше, нежели они. Петр говорит Ему. Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус ему говорит – паси овцы Моя» (Ин. 21:15).

 Для христианского понимания человека характерно восприятие его, как гармоничное единство тела, души и духа, которые не противопоставляются друг другу, как злое и доброе. Такое понимание человека, требует от нас стремления к восстановлению внутренней гармонии между психофизической и духовной сторонами личности, не считая тело – скопищем грехов, которое нужно заморить голодом или обезобразить, чтобы душа расцвела.

 Фактически можно сказать, что педагогика может содействовать решению первостепенной задачи в формировании верующей души. Таковой прежде всего является воспитание понимания и уважения ценности человеческой личности, как творения Божия, независимо от принадлежности к той или иной религиозной системе. Если в человеке разрушено или не воспитано терпимое, открытое, миролюбивое, хотя бы просто доброжелательное и уважительное отношение к другому, к иному, чем он сам, то в его душе не сможет вместиться дух Христов.

 А для большинства сегодняшней аудитории это оказалось, к сожалению, самой острой проблемой. Общество, начиная с детского сада, кончая государственными организациями пронизано гибельными установками: «свой – чужой». Патологическая агрессивность к другому вероисповеданию, другой нации, другой культуре, и даже цвету кожи. Эта духовная и национальная трагедия, которую должна учитывать православная педагогика, как начальные условия своей работы.

 Если человек убежден в своей избранности и в превосходстве над другими, неважно на каком основаниям, его душа будет закрыта к заповедям блаженства. Если одна Божия овца будет научена попирать и отвергать внутреннюю свободу и право другой овцы быть иной, то для нее будет закрыт путь к смирению, а значит к Богу.

Если православная педагогика будет направлена на развитие и воспитание сугубо религиозных, церковных сторон бытия, то это слишком сузит ее возможности и предназначение.

 Будет гораздо лучший результат, если православная педагогика, вооруженная глубоким и универсальным опытом и истинной целенаправленностью, будет открывать перед любым человеком его личную ценность пред лицом Божиим и перед самим собой.

Поэтому каждый разговор и каждая встреча о вере и церкви должны быть насыщены и освещены присутствием такого высшего смысла и ориентации, которая звучит в евангельских словах: «Ибо написано: будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет.1:16) – только одна эта фраза может душевно исцелить и окрылить любого унывающего, не верящего в себя «неудачника» и закомплексованного человека.

 Христианское понимание ценности человеческой личности должно быть поставлено во главу угла любой педагогики, а уж тем более православной.

Следующий шаг, что может помочь сделать православная педагогика – это развитие интереса к духовной жизни, дать ее правильное понимание и уточненные понятия. Освободить их от тяжеловесности и безжизненности, потому что «буква убивает, а дух животворит». Она может вдохнуть в человека веру в свои возможности и призвание быть учеником Христовым, а не жертвой омертвевших стереотипов религиозности, для которой характерны увлечение механическими вычитываниями не понимаемых текстов, посещение святых источников и купание в них, именно в самые большие холода, соблюдение гастрономических постов, как главное проявление веры христианина.

 Итак, можно сформулировать первостепенные цели православной педагогики:

1.      Преодоление язычества в многочисленных видах.

2.      Открытие интереса к духовной жизни человека.

3.      Снятие стереотипов и психологической косности.

4.      Развитие желания и способности к самостоятельному свободному мышлению.

5.      Созидание динамичного, живого сознания в отношении основных понятий веры, церкви, таинств.

 

Подводя итог можно повторить известные слова: Все педагогические усилия от человека – результат и Спасение от Бога. Ибо: «Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия» (Ин.3:3).